Пламя теплится - Страница 51

* * *

Вереница людей медленно отдалялась от выгоревшего завода. Завода, успевшего стать родным домом и так внезапно погибшего, похоронив в своих стенах большую часть общины.

Предыдущий день большей частью посвятили похоронам. Последние почести были скоротечны, без громких, пафосных слов. Ани оставили под присмотром Хилки. Девочка на удивление быстро привыкла к старику, прониклась к нему доверием. У Дезире поначалу возникали сомнения: как уговорить ребёнка покинуть завод без родителей? Девушка боялась расспросов, боялась, что придётся врать. Хилки оказался её спасением. Он словно был послан свыше — чудаковатый, но легко ладящий с детьми.

Никто из тех, кто подвергся нападению многоножек, не выжил. Никто, кроме Кэра. Как и предполагала Дезире, эрсати уже утром пришёл в себя и смог самостоятельно передвигаться. Да, он всё ещё был слаб, но выздоровление шло так быстро, что не было сомнений — ещё пару дней и от встречи с многоножками не останется и следа. К сожалению, чудодейственного средства у него больше не было.

Несколько человек мучились с ожогами. Двое — сильными. Надежда на их выздоровление еле теплилась. Наложенные повязки промокали уже спустя несколько минут, становясь алыми. Марна истратила почти весь антибиотик, но лишь большая удача помогла бы избежать заражения крови.

На этом фоне несколько переломов, лёгких ожогов и рассечений не выглядели чем-то страшным.

С собой забрали всё ценное, что удалось спасти. В основном это было оружие, боеприпасы, еда. Бытовые мелочи, инструменты и одежда оказались почти полностью уничтожены. По поводу инструментов особенного горевал Гракх. Потеря орудий труда для зарккана по своей значимости приравнивается к потере родственника. От окончательного траура спасало то, что на праздник он явился со своим универсальным инструментом в кармане. А значит — не чувствовал себя совсем без рук.

Люди уходили, понуро опустив головы. Впереди лежали неизведанные земли. Что они готовили незваным гостям — не знал никто. О надежде на лучшее говорить не приходилось. Ни примерной схемы, ни, тем более, карт — у них не было. Марна долго сомневалась, как ей поступить. Можно было плюнуть на предостережения Дезире и остановиться в институте. Но отчего-то Закэри отмёл этот вариант, только узнав о нём. Каким же далёким казался сейчас день возвращения экспедиции. Далёким настолько, что уже начал обращаться сказочным сном. Марна привыкла доверять решениям старосты и потому всё же не выбрала лёгкий и очевидный выход. Тем более что в глазах Дезире появлялось настоящее безумие, когда разговор заходил о возможности остановиться в стенах НИИ.

Но не только это повлияло на решение Марны. Она знала, что большинство городов — независимо от их размера — не пусты. Да, в них не жили люди, но зато развалины становились прибежищем для грайверов. До тех пор, пока в городе были мёртвые, трупоеды не покидали его переделов, пируя на кладбищах и на трупах убитых во время войны. Эти созданные магами существа не гнушались ни мягкой плотью, ни костяками. По сути, являясь крайне трусливыми, они редко нападали на живых. Однако, объединившись в стаи, превращались в реальную опасность. Тем более — зимой. То, что грайверов ещё не было в близлежащем городе, говорило лишь о том, что они там обязательно появятся позже. И оказаться в это время поблизости, пусть и за стенами института, Марна не хотела.

Горькая усмешка судьбы — рядом, всего в нескольких километрах, раскинулись развалины, в которых легко могли бы укрыться сотни общин. Многие могли бы начать возрождение цивилизации, заняться обустройством новой жизни. Но нет, города превратились во врагов, а не союзников выживших. Внешне спокойные, камни таили в себе смерть ещё более верную, нежели пустое сидение у обгорелых останков завода.

Конечная цель пути выглядела расплывчатой. Слишком многим критериям она должна была соответствовать: достаточное удаление от крупных поселений, наличие прочных стен, возможности по обеспечению пищей и другие. Острее всего вставал вопрос пропитания. Почти все припасы исчезли в огне. Найти новые источники было первоочередной задачей.

Но иного пути Марна не видела. Обратная дорога всё равно заказана, а поэтому, сколь ни призрачна надежда на благополучный исход очередного перехода, но оставаться на месте равнялось самоубийству.

Шли молча, лишь изредка перебрасываясь отдельными фразами. За последние дни каждый потерял либо родных, либо друзей. Можно привыкнуть к сложной повседневности, постоянной опасности, тяготам переходов и монотонной работе. Но можно ли привыкнуть к потере дорогих тебе людей? Массовость же этой потери давила стократ сильнее, заполняя головы ноющей болью, в которой появлялись и гасли знакомые лица и голоса.

* * *

Природа словно решила продолжить череду выпавших на общину испытаний. До того стоявшая сухая погода сменилась сначала ливнем, а потом монотонной изморосью. Серое небо нависало грязными клочьями ваты, опускаясь всё ниже и ниже к земле.

— Всё такое тоскливое, — сказала Дезире и громко чихнула.

— Хилки любит дождь, — самозабвенно улыбаясь, отозвался старик. — А вот Пушистик не любит. Смотри, он спрятался. Браксус, как тебе не стыдно? Красивая девочка не прячется, а ты?

Дезире украдкой улыбнулась. Чучело хорька покоилось у старика за пазухой. Наружу торчал только облезлый нос.

— Не трогай его, Хилки. Не хочет он шёрстку мочить. Была б моя воля, я бы с удовольствием спряталась в какое-нибудь тёплое, сухое местечко.