Пламя теплится - Страница 49

Как иногда говорила сама Марна:

«Повреждения, не совместимые с жизнью». Здесь был именно тот случай. Удивительно, что его вообще удалось вытащить с завода.

Будь в распоряжении Марны её медицинский отсек, даже тогда она ничем не смогла бы помочь. Только женщина, увидевшая мёртвым своего любимого, не пожелала смириться с действительностью. Несколько минут она бледной статуей стояла над телом Закэри. Потом медленно, словно плавясь под солнечными лучами, осела на колени. Послышался сдавленный не то стон, не то плач. Женщина сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, и бережно проводила ладонью по лицу старосты.

Никто не рискнул её потревожить. Боль переполняла каждого. Люди просто отходили в сторону. Одни с остервенением хватались за какое-нибудь дело, другие не находили в себе сил даже на слёзы.

Гракх всего этого не видел. Он бродил среди обломков и выискивал раненых. Больше всего он желал найти хоть кого-нибудь из своих вчерашних собутыльников. Но ни одного зарккана видно не было. Не сказать, что Гракх так уж сильно нуждался в обществе представителей собственной расы, однако внезапная смерть сразу всех мастеров подкосила и его.

Теперь, отдыхая от утомительного копания, он наблюдал за тем, как стоящий неподалёку Хилки запрокинул голову и с блаженной улыбкой следил за чем-то высоко в небе. Гракх прищурился, посмотрел наверх.

Небесная синь — чистая и не по-осеннему высокая, как будто насмехалась над горестями снующих внизу букашек. Там, в первозданной тишине, свободной от несправедливости, обид и лжи, виднелась крошечная точка. Она приближалась, увеличивалась в размерах, пока не превратилась в большую птицу.

— Собираются, сволочи, — проговорил он.

— А? Кто? — послышался голос Кларка.

— Падальщики, кто же ещё? Вон первый дозорный, чтоб он сдох!

Птица принялась кружить над заводом, а потом издала короткий пронзительный крик.

— Это ж орёл, — пожал плечами Кларк. — «Каменный».

— Да хоть деревянный, — неприязненно буркнул Гракх. — Мне без разницы. Всё равно жрать прилетел. Вон сколько мяса-то — на любой вкус. И хорошо прожаренное, и с кровью…

— Заткнулся бы ты!

— А то что? — Гракх выразительно похлопал по лежащему рядом «Плевку».

Кларк стиснул в руках обломок такого же, как у зарккана, профиля. Его собственный обрез висел на суку одиноко стоящего у самой ямы дерева.

— Уроды! — закричал Винсент. — Совсем с ума сошли! Теперь осталось только добить друг друга!

Гракх тряхнул головой.

— Будь я проклят, — пробубнил он и отодвинул «Плевок» подальше. А потом и вовсе спрыгнул в яму, где принялся с удвоенной силой вгрызаться в неподатливый грунт.

* * *

Так сложилось, что люди, осознанно или нет, но потянулись к Марне. Они подсознательно ассоциировали её с лидером. Потеряв старосту и почти всех специалистов, оставшиеся члены общины искали опору. Искали того, кто сможет сказать — что делать дальше. И этим человеком стала именно Марна.

Она с головой окунулась в работу — непривычную, но идеально отвлекающую от дурных размышлений. Поначалу было крайне сложно сосредоточиться, решить — с чего начать. Но постепенно ход мыслей выравнивался, выхватывая лишь самое необходимое. Марна знала, что Закэри ни за что бы не сдался. И она, как бы ни было больно, не могла его подвести.

Первым делом она собрала вокруг себя всех выживших. Тех, кто мог самостоятельно стоять на ногах, оказалось чуть больше двадцати человек. Ещё порядка десяти требовалась срочная медицинская помощь — практически невозможная в сложившейся ситуации. Почти ни у кого не было с собой аптечек. Люди уходили с завода в спешке, думая лишь о сиюминутном спасении. Хорошо ещё, что Кларк и Винсент захватили её собственную аптечку.

Пять человек она направила на поиски оставшихся раненых. Троих — копать яму для последующего захоронения погибших. Пятеро, вооружённые лучше остальных, двинулись к заводу: они должны были обследовать его периметр, оценить разрушения и целесообразность проникновения внутрь. Двоих, в том числе Дезире, Марна оставила в помощь себе, а остальным досталась самая неприятная работа — стаскивать мёртвые тела к готовящейся могиле.

Несмотря на столь неравноценные заботы — недовольных выкриков не было. Возможно — люди были ещё сильно подавлены, возможно — понимали, что кому-то это всё равно надо делать.

Продезинфицировав руки специальными салфетками, сама Марна занялась ранеными. К несчастью, антисептические бинты кончились уже на третьем, сильно обожжённом мужчине. Надежды на его выздоровление почти не было, однако Марна намеревалась бороться за жизнь каждого.

До вечера на её с Дезире попечение попало ещё несколько человек. И без того тягостное настроение усилилось ещё больше. Несмотря на все старания женщин, шансы на выживание практически у всех стремились к нулю. Яд многоножек проявил своё коварство. Его действие не ограничивалось повреждённой частью тела — он проникал глубже, охватывал всю нервную систему и, в конце концов, становился причиной неминуемой остановки сердца и дыхания. При этом незадолго до смерти частота пульса, до того крайне низкая, резко возрастала, что поначалу вызывало у Марны надежду на лучший исход.

Исключением стал Кэр. Его состояние было крайне тяжёлым. Общее онемение усугублялось значительной потерей крови, однако уже к вечеру Дезире заметила, что эрсати больше походит не на больного, а на спящего.

— Марна, что ты ему дала? — спросила девушка, присев около Кэра.

— У нас и нет ничего. Прочистила раны, перевязала. А что?