Пламя теплится - Страница 11

— Аманда, — пролепетала брюнетка и тут же оказалась в его объятиях.

Она была страстной…

Странно, но глядя на то краснеющие, то бледнеющие щёки девушки, Кэр не ожидал такой прыти. Аманда сразу взяла инициативу в свои руки. Она кричала и извивалась на нём, будто томившийся в долгом заточении суккуб. И, тем не менее, эрсати внутренним чутьём понимал, что всё это лишь игра. Как в тех движущихся картинках, которые люди называли фильмами.

Именно ощущение приторной наигранности смазало впечатление от секса. Лёжа на расстеленном на полу жёстком матрасе, Кэр ощутил себя призом. Он знал, что является неким показателем статусности и престижа среди человеческих женщин. Быть с ним являлось для многих из них способом самоутвердиться перед подругами. И ничего, что чаще всего после бурно проведённой ночи они переставали его замечать, находя постоянного спутника из представителей собственной расы.

Кэр улыбнулся мыслям. Он взглянул на себя, как на фетиш — олицетворение какого-нибудь древнего бога, предмет для посвящения, после которого девушка могла считаться женщиной. Подобные размышления посещали его и раньше, но он не переживал по их поводу. Напротив, ему нравилось быть центром внимания и желания. Что же теперь было не так?

В памяти всплыл недавний разговор со старостой. Кэр точно знал, что не хитрил в своих словах. Он вообще старался говорить то, что думал… думал… вот в чём дело. Считать желания окружающих низменными, примитивными и тут же для очередной дамочки стать билетом в круг избранных. Хотя… На что ещё нужны были самки? Тем более человеческие.

Кэр помассировал виски. Этот секс грозил принести больше головной боли, чем удовольствия.

«Чёрт бы побрал всю эту общину!»

Эрсати закрыл глаза и вспомнил о неожиданном подарке. Вот что действительно радовало.

Он хорошо знал, что это за бутылочка. Она напомнила ему о существовании другого мира — родного, чистого и такого далёкого. Мира, откуда пришли его предки. Сам Кэр родился уже на Земле и довольствовался лишь рассказами да сотворёнными магами проекциями. Тогда они казались ему чем-то сказочным и таинственным.

Тонкие шпили высоких башен устремлялись в небеса, словно желая проткнуть их насквозь. Лёгкие и воздушные, они показались ему сверкающими гейзерами. Здесь, на Земле, таких городов уже не осталось. Первые, самые страшные удары пришлись не только по человеческим военным, культурным и промышленным центрам, но и по островкам пришлых рас. Уцелеть в том пекле было невозможно. Однако увиденные в детстве картинки не позабылись. Больше того, они подвигли Кэра дать себе клятву: вернуться в родной мир, чего бы это ему ни стоило.

Эрсати не очень хорошо знал, как именно удалось людям притащить в свой мир чужие народы. Успевшие обрасти слухами рассказы свидетельствовали о том, что сначала перемещались отдельные существа и предметы, а потом целые деревни или города со всеми своими жителями и постройками. Это казалось невероятным. Масштабы эксперимента поражали и даже могли вызвать восхищение… если бы была возможность посмотреть на всё это со стороны.

Зато Кэр отлично знал, что было потом. Люди пытались проникать в магические области, хотя это и давалось им с огромным трудом. Что поделать, ущербная раса… Пришельцы же взялись за новую для них технологию, будь она проклята. А что в итоге? Получились весьма эффективные средства для ведения самоубийственной войны.

Глаза Кэра сделались жёсткими.

Пусть кто-то и считает, что противостояние осталось в прошлом, но только не он. Или быть хозяином своего мира, или уйти в историю — третьего не дано. Эрсати не станут пресмыкаться и подстраиваться. Он не станет!

Но ещё рано… ещё не время. Встать на ноги, набраться сил, ударить первым… Новый виток находился в самом начале. Но это не мешало Кэру считать всё, что было изготовлено представителями его расы, своим по праву. А поэтому он воспринимал обретение снадобья как возврат утерянной вещи, а не как подарок.

Знала ли об этом сладко сопевшая рядом девчонка, его не волновало. Уже завтра она найдёт себе какого-нибудь свободного оболдуя и постарается забыть о произошедшем сегодня. Что ж, оно и к лучшему. Он ещё вернётся к своему народу и найдёт предназначенную лишь для него самку…

* * *

Утро выдалось прохладным.

Дезире не спала почти всю ночь. Лишь на пару коротких часов сумела забыться беспокойным сном без сновидений. Её почти не отпускала боль. Острая и глубокая, она возвращалась, чтобы истязать физически и морально, принося с собой кошмары.

Девушка металась на пропитавшемся потом матрасе. Миниатюрное тело била дрожь, оно стало липким, словно облепленное прозрачной слизью. Ни о каком отдыхе не могло идти и речи. Дезире медленно выплывала из тяжёлых сновидений.

Несколько глубоких вдохов прояснили сознание.

Глаза болели, а веки отяжелели и покрылись сизым налётом. Пошатываясь, девушка добралась до стола и нащупала на нём предусмотрительно оставленную с вечера бутылочку с дезинфицирующим раствором и кусочек стерильного бинта. Смочив бинт в жидкости, Дезире промокнула им глаза и тут же зашипела, еле сдерживаясь от рвавшегося на свободу вопля. Внутри черепа полыхало так, словно через глазницы в него заливали расплавленный металл. Комната закружилась, а в ушах, отсекая все звуки, появился протяжный писк. Девушка осела на пол и привалилась спиной к ножке стола.

— Пусть лучше будет больно, — прошептала она, понимая, что всего через несколько дней боль может уйти, а вместе с ней пропадёт и зрение.